А ты видишь?

Солнце снова поднимет руки,
Бросит камень в сплошной монохром.
Только волны упрямо по кругу
И не шли, и не будут потом.
Ржавых простыней белая глупость.
Снова шепчет серый бетон.
Ветер бродит по крышам, насупясь.
Он поэм пишет тысячный том.
Цвета ветра громадой огромной
И бездушным осколком льда
Будто айсберг космически черный,
Дом, хмеленный великим "тогда"
По стеклу, рассекая глянец,
По стеклу, рассекая пыль,
Придает аппетитный румянец
Небоскребам седая быль.
Быль, бедняга... Даже не знает.
И не ведает, что творит
Ведь кто старое здесь помянет,
Ослеплен будет или убит.
"Здесь когда-то ребенок бегал...
Здесь старушки сидели на пне", -
Шепот атомов и молекул
Здесь и там. Он внутри, во мне...
"Вот деревья, они живые", -
Снова шепчут они рассказ.
Может это шизофрения.
Вижу взгляды ста тысяч таз.
"Здесь есть люди, а здесь лишь тени", -
Карта мира выносит вердикт.
"Вижу триллер, я вижу затменье!"-
Расползается сдавленный крик.
Что мы можем в подарок миру?
Войны, кризисы и дома?
Есть феномен, есть ему имя -
В душах ядерная зима.
Слеп от вспышки, отох от взрыва...
Видишь? Нет? Так сними бельмо.
Рой людей, в ульях много дыма.
Пчеловодам он для чего?
Видишь? Вера хрипит в обломках,
И надежда лежит в крови.
Видишь? Нет любви... Препихоны.
Что там люди... Так, муравьи.
Кто сказал, что должно быть, надо?
Кто внушил, все должно быть так?
Где-то рост, ну а где - упадок.
Кто-то умный? А я - дурак?
Видишь? Вот он, рассвет огромный.
Видишь? Стены горят изнутри.
Стукни ногтем - острог разрушен.
Испугался? Ну-ну, смотри.